Фото-документальная байка с лёгким налётом стёбизма

Этот рассказ является прямым продолжением написанной ранее байки "Обыск и допросы (Самсонов. Якир. Буковский)". Чтобы ввести читателя в курс дела, я привожу здесь последние страницы из неё:
  
  
   Х Р О Н И К А Т Е К У Щ И Х С О Б Ы Т И Й
  
   Каждый человек имеет право на
   свободу убеждений и на свободное
   выражение их; это право включает
   свободу беспрепятственно
   придерживаться своих убеждений и
   свободу искать, получать и
   распространять информацию и идеи
   любыми средствами и независимо от
   государственных границ.
  
   ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА,
   статья 19
  
   ВЫПУСК ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ
  
   5 июля 1972 г.
  
   ГОД ИЗДАНИЯ ПЯТЫЙ
  
  
   АРЕСТ ПЕТРА ЯКИРА
  
   21 июня в Москве был арестован ПЕТР ИОНОВИЧ ЯКИР.
  
   П.И.ЯКИР (1923 года рождения) - сын расстрелянного
   СТАЛИНЫМ героя гражданской войны командарма ИОНЫ ЭМАНУИЛОВИЧА
   ЯКИРА; 17 лет (с 1937 по 1954 год) он отсидел в сталинских
   тюрьмах и лагерях. П.И.ЯКИР - член Инициативной группы по
   защите прав человека в СССР.
  
   21 июня днем, когда П.И.ЯКИР во время обеденного перерыва
   вышел на улицу, его усадили в машину и увезли. Примерно через
   час на работу к ВАЛЕНТИНЕ ИВАНОВНЕ САВЕНКОВОЙ, жене П.И.ЯКИРА,
   приехала та же бригада сотрудников КГБ, которая производила
   обыск на квартире у П.И.ЯКИРА 14 января ("Хроника" N 24), и 6
   мая с. г. ("Хроника" N 25). Бригада отвезла В.И.САВЕНКОВУ
   домой и провела третий в этом году обыск. В ордере на обыск
   была указана статья 70 УК РСФСР. Обыск продолжался 4 часа.
   Присутствовала на обыске только В.И.САВЕНКОВА. Несколько
   граждан, пожелавших присутствовать при обыске (в частности,
   зять П.И.ЯКИРА Ю.КИМ и академик А.Д.САХАРОВ), не были допущены
   в квартиру. В тот же день были проведены обыски и на рабочих
   местах П.И.ЯКИРА и его жены. Никто из семьи ЯКИРА не видел
   протоколы этих обысков. "Хронике" они тоже не известны.
  
   21 июня вечером следователь КГБ при СМ СССР майор
   ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КИСЛЫХ звонил В.И.САВЕНКОВОЙ и сообщил ей,
   что П.И.ЯКИР арестован, ему предъявлено обвинение по статье 70
   УК РСФСР. Находится он в Лефортовской следственной тюрьме КГБ
   при СМ СССР. Между прочим, уже днем иностранным
   корреспондентам в Москве официально сообщили, что П.И.ЯКИР
   арестован "за антиконституционную деятельность" и ему
   предъявлено обвинение по статье 70 и статье 210 (вовлечение
   несовершеннолетних в преступную деятельность) РСФСР.
  
   В.И.САВЕНКОВА обратилась к Генеральному прокурору СССР с
   просьбой изменить П.И.ЯКИРУ меру пресечения, например - на
   подписку о невыезде. 1 июля с аналогичным призывом обратилась
   к Генеральному прокурору СССР Инициативная группа по защите прав
   человека в СССР. В письме Инициативной группы, в частности,говорится:
  
   "...Общественная деятельность Петра Якира целиком
   исходит из идеи десталинизации нашего общества.
   Антисталинизм Якира органически связан с его биографией,
   профессиональным знанием нашей истории, непримиримым
   отношением к общественному злу. Деятельность Якира
   отражает его убеждения и абсолютно бескорыстна.
   ...Единственным стремлением Якира было способствовать
   демократизации нашего общества...".
  
   Ответ на эти письма еще не получен.
  
   В письме, подписанном "Группа советских граждан" и
   датированном "июнь 1972 г.", в частности, говорится:
  
   "Брошен в тюрьму Петр Якир.
   Власти решили вписать новую мрачную страницу в
   трагическую судьбу одного из самых замечательных наших
   современников, человека редкостного гражданского таланта,
   великой силы духа, неукротимой энергии, ни перед чем не
   отступающего мужества.
   Это еще один - и быть может кульминационный - этап в
   тактике таких, ползучих, но систематических репрессий,
   которую вот уже несколько лет проводит режим, пытаясь
   удушить демократическое движение.
   Можно и нужно протестовать против этой акции.
   Важнее, однако, понять суть новой ситуации и серьезно,
   сосредоточенно и без истерии (будь то истерия бросания на
   штыки или истерия капитуляции) приспособить жизнь и
   борьбу каждого демократа, а значит и всего движения, к
   нынешней действительности.
   Арест Якира, человека, сознательно оказавшегося на
   острие борьбы, не означает, что "все потеряно", что
   политика властей принесла им победу.
   ...Арест Якира - не начало и не конец. Это важная
   веха.
   ...Сохранить людей и сохранить Самиздат, сохранить и
   укрепить движение за демократизацию - вот главная цель
   сегодня, вот лучший ответ на арест Якира...".
  
  
   ... У меня не сохранилось повестки на вызов в Москву, в Лефортово, на допрос по делу Якира. (Сохранились только те повестки, которые по той или иной причине мне не пришлось предъявлять в бюро пропусков Большого Дома или Лефортово). Поэтому, я не помно точной даты, когда это произошло. Вероятно, после моего возвращения с острова Котельный - это значит, осенью 1972 года. Геннадий Васильевич из своего кабинета повёл меня куда-то в другую часть здания тюрьмы. Мы вошли в пустой кабинет, и через несколько минут в него впустили... Петра Ионовича Якира! Не в костюме, а в какой-то тюремной робе, не помню какого цвета. Сильно располневшего, заросшего черной с проседью бородой! Кислых объявил Якиру, что это его первая очная ставка. Затем Кислых сказал, что ему нужно на минуточку выйти. Я кинулся и обнял Петра. Он пальцем показал на потолок, и я догадался, что это знак того, что Кислых вышел не случайно, а в надежде, что я выдам что-нибудь полезное для следствия. Пётр спросил, знаю ли я что-нибудь о его семье. Я сказал, что сведениями о его семье на располагаю, так как долго отсутствовал - был в экспедиции в Арктике. (Много позже из "Хроники"  28 от 31 декабря 1972 года я узнал, что 4 ноября дочери Петра ЯКИРА Ирине ЯКИР разрешили свидание с отцом в Лефортовской тюрьме. Свидание проходило в присутствии следователей КИСЛЫХ и ВОЛОДИНА). Таким образом, моя очная ставка с Якиром была, видимо, в конце октября.
   Геннадий Васильевич сидел за письменным столом, а мы с Петром на стульях. Я не запомнил в деталях, что конкретно спрашивал нас Кислых. Ну, естественно, знаем ли мы друг друга. Я рассказал, что приехал на Автозаводскую по совету Самсонова, привёз от него рекомендательное письмо, которое сохранилось у Якира и было обнаружено при обыске. Даты встречи я не помнил. Пётр всё подтвердил, числа он тоже не помнил, но зато назвал год и месяц моего первого появления у него, чего я не помнил! Мы оба подтвердили, что я забирал от Якира машинописные выпуски "Хроники" и самиздатовскую литературу. С одной стороны, я поразился великолепной памяти Петра Ионовича при перечислении самиздата, который я, действительно, получал от него, что я и подтвердил следователю, но с другой стороны, он называл такие вещи, которые я, якобы, получал от него, с которыми я совершнно не был знаком и никогда не видел. Я сказал Геннадию Васильевичу, что, касаемо вот этих конкретных работ, Пётр Ионович абсолютно точно ошибается, явно спутав меня с кем-то другим. Кислых всё детально записывал в протокол. Очная ставка продолжалась, вероятно, не более часа. Перед подписанием протокола Геннадий Васильевич не попросил меня, как обычно, проверить описки и расставить запятые. Наверное, постеснялся Якира. Расстались мы с Якиром без рукопожатия. Кислых предупредил меня, что я буду вызван на суд Якира и Красина в качестве свидетеля. Суд состоится, по-видимому, через несколько месяцев, так что я не должен летом уезжать ни в какие экспедиции.
  
   Конец цитаты из моего "Обыска". Себя не процитируешь или не похвалишь, потом три дня ходишь, как оплёванный.
  
   Я знал, как КГБ организует суды над правозащитниками: в зал суда допускают только ближайших родственников подсудимого (подсудимых). Ни его (их) друзей, ни корреспондентов в зал не пускают. Присутствуют только "представители общественности в штатском". Свидетелей по делу до их допроса содержат в отдельной закрытой комнате, но после допроса разрешают оставаться в зале до самого конца суда. Старший следователь КГБ по ОВД (особо важным делам) майор Геннадий Васильевич Кислых (получивший подполковника за блестяще подготовленный процесс) на последней очной ставке с Якиром в Лефортовском следственном изоляторе дал мне понять, что я буду главным свидетелем на процессе, так как у следствия есть письмо Н.Н. Самсонова к Якиру, в котором говорится, что податель сего письма В.А. Литинский - заслуживающий доверия человек, которому Пётр Ионович может передавать любую самиздатовскую литературу. И есть показания Литинского и Якира, что таковую литературу (в основном "Хроники текущих событий") Литинский получал от Якира и передавал Самсонову. Таким образом, в качестве свидетеля я смогу, вероятно даже с самого начала, присутствовать на процессе и потом рассказать Urbi et Orbi, как этот процесс происходил на самом деле.
   Поэтому я отказался в наступившем 1973 году от всяких экспедиций. Пришло лето. Из хриплых (от глушилок) вражьих радио-голосов я знал, что где-то в конце лета или начале осени должен начаться суд над Якиром и Красиным. Поэтому, когда в начале июля моя жена Мина заговорила об отпуске, я возразил ей, что отпуск придётся отложить из-за суда, на котором я должен непременно присутствовать, из-за того, что может я буду среди очень немногих людей, которые смогут потом рассказать городу и миру правду об этом процессе.
   - Господи, - сказала мне родная боевая подруга, - да попадёшь ты на твой любимый суд, ты же главный свидетель, без тебя и суд-то никто не начнёт! Пришлют тебе повестку, а если по повестке не явишься - так тебя в кандалах на суд привезут! Ты что, маленький что-ли? Не понимаешь, что ли? Что же, мы из-за того, что ты будешь ждать неизвестно когда начнётся твой процесс, и грибов не пособираем в этом году? И у Фимульки отдыха не будет? Ты чего, Димуля?!
   Минина железная логика меня совершенно убедила, и я со спокойной совестью отнёс в бухгалтерию заявление на законный месячный отпуск.
   Мы должны были поехать в Сестрорецк, где находился профилакторий (или дом отдыха?) ленинградского Механического завода, на котором главным инженером работал отец Мины, Евсей Ефимович Ратнер.
   - Димуленька, только ради Бога, не говори никому на работе, где мы будем отдыхать. Я не хочу, чтобы сотрудники тебя дёргали на работу по каждому пустяку. Обещаешь? Честно?
   Делов-то куча. Да меня, вроде, никто и не спрашивал.
   Но я, оказывается, плохо знал свою любимую жену, которая по совместительству была ещё и хитроумная еврейка. Перед самым отъездом она позвонила своей самой близкой подруге Наташе Бирбровер, работавшей на той же кафедре в Лесотехнической академии, где работала Мина:
   - Наташка, мы завтра уезжаем в отпуск. В Сестрорецк, в папин дом отдыха. Никто не знает. Говорю только тебе. Звони мне только в случае самой крайней необходимости. Но ты - наш телефон - никому! Ни при каких обстоятельствах! Поклянись! Так надо! Когда вернёмся - объясню. Наташка - где мы - никому, слышишь! Ну, целую! Бореньке привет. Телефон никому!
   - Димуля, а можешь ты не брать с собой твою "Спидолу"? Давай не надо, а? Ну что ты будешь все вечера слушать эти вражьи голоса, и до тебя не достучишься... Давай, будем вечерами гулять, ходить в кино, ты Фимульке будешь рассказывать про экспедиции, а то ты с ним обычно мало общаешься, с работы приходишь поздно... Давай, Димуленька! Зато отдаваться буду по первому требованию, вот честно!

Моя любимая жена и по совместительству хитроумная еврейка

   Вы чего-нибудь про Самсона и Далилу слышали? Ну да, про того, который позолоченный в Петродворце из льва фонтан пускает? Помните, да? Далила была парикмахершей, вы не помните. Оболванила она его наголо. Ну, а про Олоферна с Юдифью, конечно, ничего не знаете. Ну, охмурили этих ребят древние еврейки. И подвели под монастырь (под расстрельную статью). Нет, правда, Далила была не еврейка, а филистимлянка, ну палестинская террористка по-нашему. Но всё равно. Пострадали мужики. Вот и я тоже. Польстился на обещание. И не взял с собой в Сестрорецк "Спидолу". В результате этого вся моя жизнь потекла по другому руслу. Но что правда - то правда, Минка не обманула. Отпуск у нас был великолепный, честно скажу. Много купались, ходили за грибами, ходили в кино по вечерам. Ну и прочее потом.
   Я, вообще-то, собачий человек. До войны у меня был Марсик, полу-такса, в блокаду его, наверное, съели. Да если бы он и не пропал, мамочка всё равно бы не могла его прокормить, сама чуть не умерла от дистрофии. В сорок шестом году мамочка продала своё единственное золотое кольцо её мамочки и купила мне на все деньги в клубе служебного собаководства породистого щенка немецкой овчарки. Вёл он свою родословную аж от Абрека Первого, пра-пра-пра-прадедами у него были Ральф фон Бендерсхое и Гимпфель фон Берн - известные люди. Ну, собаки в смысле. Но жили мы после войны очень бедно, только на мамочкину пенсию 41 рэ по инвалидности, голодали, и щенок голодал. Его паёк, который он получал в собачьем клубе, мы с ним пополам съедали - солонину из китового мяса и остистый овёс, который лошадям дают. На кофейной мельничке его мололи, овсянку себе и ему варили, мы острые остины выплёвывали, а он так глотал, с остинами. Но солёные свиные и говяжьи кишки полностью Дымке варили (дух он них при этом нехороший шёл, соседи на кухне ругались), мы не ели, вот честно скажу. (Его Дымом звали, по его маме Дине Орлянской, породистых собак положено по первой букве мамы называть). Пёс совсем отощал. Очень жалко. Пришлось продать. Через клуб. В воинскую часть. Чтобы финские мины на Корельском перешейке искал. За 300 рублей. Представитель воинской части, видя нашу бедность, подсуетился и привёз нам, запыхавшись, свои 300 рублей, получив от нас расписку, что воинская часть должна выплатить ему эти 300 рублей через две недели. Мы были так ему благодарны за его благородный поступок! Сразу пошли и хлеба купили. А в тот же день вечером - в декабре сорок седьмого это было - Левитан сказал ("Работают все радиостанции Советского Союза!"), что наши 300 превратились в 30 рублей. Ну, реформа денежная была, обмен денег, если кто знает.
  

Дым Литинский, потомок Абрека I

Потом мне Женя Борисовский, одноклассник, подарил лайку. Женькой я его назвал. Великолепный пёс был, умница, такие коленца выделывал - не поверите. Но он попал потом под машину. Мы что-то с мамочкой поссорились. Переходили Литейный. Я от панского гонора, рассердившись на мамочку (Лена, жена моя теперешняя, сейчас скажет, что не от панского, а от венгерского гонора), да, так шёл я впереди, метров на двадцать. Женька почувствовал, что мы в ссоре, бегал то ко мне, то к мамочке - он её тоже очень любил. Машин тогда было не так много, как теперь, но всё же. И тут "Эмка" по Литейному на полной скорости. Женя от меня кинулся к мамочке, и тут она его, "Эмка" эта, посередине Литейного и ударила. Он отлетел. Когда принесли его домой на Красную Конницу (в доме 22 мы жили, в коммуналке на шестом этаже, раньше в этой квартире 9 моя любимая Баба Маря жила комунной с сёстрами Гиппиус - Татьяной Николаевной, художницей, и Натальей, скульпторшей. Но не с Зинаидой, Зинаида с Мережковским жила в другой квартире). Так что когда принесли его домой, он уже и дёргаться перестал, кровь на пастёнке застыла...
   А это я к тому рассказал, что был у нас в 1973 году пёс Тёпа и сиамский кот Бежик. Ещё раньше было у нас с Миной три сиамца, всех Бежиками звали. Ну, не три сразу, а постепенно. И здесь, в Америчке, у нас с Миной был сиамец, тоже Бежиком звали, сотрудница на моей работе подарила. Умнейший кот был. Потом, будет время (нет, нет, не в этой байке, не бойтесь, потом как нибудь) расскажу. Узнав, что я потерял работу в EDCONe (в 1986 году это было, когда 35% всех геологов и геофизиков в Америчке работу потеряли - цена на нефть упала с 32 долларов за баррель до 9 долларов), так этот Бежик, чтобы мы не переживали, пообещал нас кормить крольчатиной. Тоже потом под машину попал. Напротив наших аппартментов пустырь был, дикие кролики там водились. Бежик бегал через дорогу, крольчат ловил, нам приносил. Ну, и тоже машина его однажды сбила. Искали, искали, только на третий день далеко на обочине нашли. После него белая кошка, его подруга, к нам в дети пришла. Она персиянка была, но не с плоской безобразной мордой, а с нормальной, красивой мордочкой была. Мусей мы её с Леной и Таней (Таня - это наша дочка) звали. Умерла она потом, но не под машиной, а от старости. Мы через какое-то время купили Тане по газете за 250 долларов сиамского котёнка, но без родословной, с родословной-то они 350-400 долларов стоят. Ну, Бежик тоже, конечно, хотя и девочка. Ну, обнейтралили её, а то уж очень она сильно по-сиамски кричала. Кота хотела. Сейчас он у нас уже пять лет. Умница - не передать! Ну, сиамцы - ващще!

Наш второй американский Бежик (теперешний), когда его только что купили

   Ну, это я немножко отвлёкся. Вернёмся в 1973 год... Ой, стойте, ребята, не могу! Дико извиняюсь, но надо рассказать про того Бежика, когда меня из геофизической компании EDCON уволили. А то спать не буду, если не расскажу. Ну, как у нас в Америчке увольняют - пришёл на работу, а тебе говорят - пятнадцать минут на сборы, и гуляй, Вадя. Ну, 1986 год, цена на нефть рухнула, кругом сокращения геологов и геофизиков. Естественно, после арабского эмбарго в семидесятых годах цена на нефть воспарила от едениц долларов до аж 32 доллара за 159-литровую бочку. Нефтедобывающие и всяко разно связанные с этим делом компашки растут, как опёнки на гнилом пне после дождя. В нефтяники берут любого человека, который без запинания сможет произнести слово geologist, а уж тем более geophysicist. А тут в 1986-м - шарах, ОПЕК лопнул, цена на нефть гикнулась до 9 долларов за баррель. У нас в Колораде в Парашюте и в Винтовке (Rifle) начавшееся гигантское строительство карьеров по добыче нефтяных сланцев ЭКСОНом и завода по их переработке накрылось медным тазом, все мелкие нефтяные компашки лопаются, народ накупил домов - дома побросали, конец света! И так везде - в Хьюстоне, в Оклахома Сити, в Денвере... 35 процентов всех геологов и геофизиков! Ну, я-то, вроде, сижу прочно - я единственный Ph.D. в нашей небольшой (120 человек геофизиков) компашке. Геологической интерпретацией гравитационных и магнитных данных по всему миру занимаюсь, известные русские формулы рассчёта глубин применяю, ещё пару своих методов предложил, в "Geophysics" статью послал про вычисление глубин осадочных нефтегазоносных бассейнов по гравитационным данным. А тут как посыпалось - уже меньше сорока человек у нас в компании осталось, у меня тоже очко заиграло. Эд ДеРиддер, наш вице, вызывает меня к себе - Вадим, сорри, говорит, пятнадцать минут на сборы. А у меня книг - два шкафа. Да накопировал я статей их разных книг и журналов ещё на пол-шкафа. Как тут быстро?! Два рейса на моём большом стейшен-вагене пришлось делать... Ну вот, сижу я дома, смотрю телевизор. Не трухаю - анемплоймент (пособие по безработице) пол-года смогу получать. Вечером приходит Мина из своей галлереи, я ей - раз в лоб своей новостью. Она сидит на диване совсем подавленная - галлерея-то пока прибыли не даёт, всё только на моей зарплате держится. И тут я обращаю внимание на любимого Бежуню. Сидит он на полу перед нами и головку то на один, то на другой бок наклоняет - слушает, как мы разговариваем. Я говорю - Минуль, смотри, как Бежуня нас внимательно слушает! Ну, прям, как будто всё понимает! - А она - всё у тебя глупости на уме, такое серьёзное дело, а ты - как твой глупый кот. Ну, ладно. Только смотрю - кот обиделся на таковы Минины слова, потряс обеими передними лапами и ушёл (сиамцы иногда даже всеми четырьмя лапами по очереди трясут, когда своё презрение выражают). Ну, Мина опять в горести сопли пережёвывает - что, да как дальше. И тут вдруг на сцене Бежуня образовался, несёт в зубах какую-то серую детскую мягкую игрушку и прыг к Мине на колени, игрушку даёт ей. Мина: "Твой кот такой же помоечник, как и ты, всё вы в дом с помойки тащите! (А чего такого? У нас и телевизор большой с помойки сын притащил, внутренний голос ему ночью подсказал, но это другая большая байка, потом как-нибудь). Нафиг мне, говорит, ваша плюшевая игрушка!" - и скидывает игрушку на пол. А игрушка вдруг ожила и прыг-прыг-прыг - под диван! Так это же маленький кролик! Мина в визг, ноги на диван! "Уберите эту гадость! Вадим! Немедленно! Жить с вами невозможно!" И тут я мгновенно допёр, осенило меня: Минуля, тудыть твою! Ты видела, как он внимательно слушал наш разговор? Он же просёк всю нашу ситуацию! Он видит, что мне всё по-фигу, а ты расстроена! Он же тебе крольчёнка поймал, мол, Миночка, не журись, жрать вам будет нечего - так я вас крольчатиной прокормлю! - Но Мина не восприняла моё объяснение, не утешилась, а повелела мне изловить крольчёнка и выкинуть его на двор, а кота отшлёпала по попе.
   На следующий вечер я опять смотрю новости, приходит Мина, вся из себя опять расстроенная. Сидит на диване, пережовывает вчерашнюю жвачку. Кот опять слушал-слушал, головку то на один бок, то на другой. Я говорю: Минуля, ты всё-таки посмори на кота! Как он слушает! А Мина на меня, как на нездорового, с сожалением смотрит - я, говорит, с тобой о деле, а ты только про кота! Ну, ладно. Кот потряс лапой на эти её обидные слова и ушёл. Через какое-то время возвращается - в зубах птица! Прыг к Мине на колени! Мина - в крик, коту под зад, ноги поджала, птицу отшвырнула, птица, ковыляя, крыло волочит, пошла под диван. Мне велено изловить бедную птичку и выставить на двор. Я тут же снова правильно проинтерпретировал события:
   - Мина, ты что, совсем нюх потеряла и совсем не волокёшь?! Кот же тебе великим и могучим русским языком говорит, только молча: "Ты, Миночка, не любишь крольчатину, так я вас птицами прокормлю!" Ну, Минка, ты совсем блох ловить перестала, это же так просто!
   Ну, ладно. На третий день история повторяется. Я смотрю вечерние известия, Мина опять жуёт сопли, появляется кот, в зубах птица, издалека показал птицу Мине, потряс головой, но не отдал, а гордо прошёл с птицей мимо Мины. Мина в крик, ноги поджимает, а кот несёт птицу на кухню, очищает от перьев и начинает закусывать. Мина в скандал, мол, вы оба упрямые придурки, сколько вас по попе не бей, ничего не воспринимаете, всё упорно делаете мне на зло. Я:
   - Минуля, ну ты чего?! Совсем не тянешь?! Кот же тебе на чистом русском языке пытается сказать: "Ребята, не хотите питаться свежатиной, так я сам буду снабжаться через гастроном, вас от расходов на моё пропитание освобожу!"
  
   Ну, ладно. Рассказал и душу облегчил.
   Возвращаюсь из Денвера 1986 года в Ленинград 1973 года. Так вот, были у нас пёс Тёпа и кот Бежик. Но тут надо сказать. Когда нам подарили Тёпу, был он совсем крошкой, ещё мамку не дососал, человечьей еды ему ещё не давали. А у нашего очередного кота Бежика только-только два котёнка родились. Необычайно крупные. Но мёртвые. Бежик чуть сам при родах не умер, я уж было собирался ему кесарево делать, перочинный нож наточил. Это были его первые котята. Бежик рыдает по мёртворождённым детям. Молока у него (нет, у неё) полные титички. Ну, мы ему (да нет же, ей, конечно) Тёпу и подсунули. Тёпа сразу стал сосать тёплое молочко. Бежик терпит, хоть и чувствует носом, что это собака, но природа своё зовёт. Отворачивается, а Тёпа знай причмокивает, сосёт его. Нет, её. (Это мы всегда путаемся, потому что имя Бежик - мужского рода. Всех Бежиков поэтому котами называем, вне зависимости от пола). Потом Бежик поворачивается посмотреть, кто там у него чмокает так аппетитно, видит, что это вовсе даже собака, раз-раз-раз лапой Тёпе по морде. Тёпа от ударов титьку изо рта обиженно выпускает, Бежик с гневным фырчанием отворачивается, Тёпа лежит тихонько, уткнувшись в тёплое кошкино пузико. Жрать охота, опять титьку в зубы и чмок-чмок. Ну, Бежик терпит, потом посмотрит и опять Тёпе по морде. Но титьку не отнимает. Жаль, что тогда видеокамер не было. А то бы большие деньги, десять тысячь (да не рублей, а долларов!) сейчас могли бы получить на "Фанни хоум видео" или там на "Анимал планет". Жалко, деньги пропали.

   Ну, короче, вырос Тёпа, как кошачий человек. Ну, собака в смысле. А тут потом этот Бежик умерла, которая была ему приёмной мамой. Съела на даче в Сестрорецке крысиную отраву. Погоревав, мы другого сиамского котёнка Бежика купили, дали Тёпе на воспитание. Ну, Тёпа, кошачий человек, к Бежику всей душой. Спят всегда в обнимку. Большим кругом Тёпа, а внутри него маленький Бежик. Ах, вот опять же видеокамеры не было! Такие деньги пропали! Да, так кормили мы их одинаково - овсянкой, сваренной с мойвой (рыбёшка такая мелкая, самая дешовая, кто не помнит). Но у каждого своя миска. Обычно Тёпа на котовую еду не покушается, своей хватает. Ест только из своей миски. Но если в дверях звонок - кот, раздув тонкий хвост в толстенную чёрную ламповую щётку, ощетинившись, с рычанием бежит к двери (охраняет дом!), а Тёпа тоже с рычанием кидается на кухню и, давясь, начинает пожирать Бежикову еду! Свою не трогал. Очень был бережливый пёс, если не сказать - жадный!... О, слушайте - есть идея! Может, Бежик особачился, а Тёпа окошачился?!
   Ну, сами догадываетесь, что Бежик вырос, как собачий человек. Ну, вы понимаете, о чём я говорю. Когда немножко подрос, весна наступила, вывел я его на заднем дворе погулять, мы на Институтском проспекте, дом два жили, рядом с Лесотехнической академией, где Мина работала. Вынес на двор, спустил на землю, а тут две огромные собаки, доберман и овчарка без поводков бегали, играли. Наш Бежуня пулей к ним! Собаки от такой наглости от малого зверя (сам белый, мордка, хвост и лапы чёрные, ноги длиные, глаза голубые) аж на копытах присели! А он к ним! Играть! "Мы одной крови - вы и я! Свои люди - собаки!" Псы перепугались, хвосты поджали, рычат, пятятся! К ним их хозяева - интеллигентные такие мужик и баба - кинулись, поводки от греха подальше на ошейники цепляют, на меня орут, что я зверя без поводка гуляю, поволокли собак домой, а Бежик за ними трусит. Псы упираются, на котёнка оглядываются, еле я Бежуню отловил! Ну, потом, когда мы с ним гуляли, он всегда к собакам, если были, бежал. Собаки изумлялись, обнюхивали его, с одной стороны от него собакой (Тёпой, значит) пахнет, но с другой стороны и кошачий запах присутствует. Но по внешнему виду на кота не шибко похож, странный какой-то.

Мы с тобой одной крови, ты и я!

Вы знаете, что в книжках о сиамских кошках сказано, что таиландцы (ну, сиамцы, Таиланд раньше Сиамом называли, помните, наверное), так сиамцы думают, что их кошки произошли от скрещения тигра с обезьяной. Ну, это ерунда, конечно. Глупости одни. Дикий народ, о Дарвине не слышали. Такой аутбридинг невозможен, слишком разные животные. Но вот я, пол жизни проживши с сиамцами, выдвигаю другую гипотезу - они от скрещения кошки с собакой. Видя, какая любовь была у Тёпы и Бежика, я вам скажу, что это точно так. Пусть учёные зоологи-биологи проверят по ДНК. Но прошу учесть, что это я первый предложил. Пусть потом ссылаются. Так вот (все сиамовладельцы подтвердят) - у сиамских котов очень много общего с собаками. Обычные кошки, всем известно, привязаны к дому. А сиамцы, как собаки, - к хозяину. Обычный кот покушал, поласкался к человеку, обмёл его ноги хвостом, и потом ему этот хозяин намертво не нужен, ушёл по своим кошачьим делам. А сиамец весь день (ну, пол дня, с утра-то он спит) за хозяином ходит. Я сижу за компьютером, и Бежик где-то рядом лежит. Часто на моём же кресле, у меня за спиной, толкается, чтобы я на кончик сиденья сдвинулся, ему места за моей спиний мало. Да, и вот ещё на что обратите внимание: когда сиамец бежит по паркету, он, как собака, лапами-когтями стучит. Обычная кошка бежит беззвучно. Так что я прав. Когда ДНК подтвердит, пусть на меня ссылаются, как на первооткрывателя.

Наш теперешний американский Бежик
Лена категорически запрещает Бежику сидеть или лежать на обеденном столе.
В крайнем случае - на газете. А на газетной вырезке - можно?!
Сиамский кот: "Если я чего решил - то выпью обязательно!"
Лена: "Что ты, венгерец, что твой кот, сиамец, вы оба упрямы, как ослы!"

Через глаза небо просвечивает!

Читать продолжение