Читать с начала

***

 Из "Хроники текущих событий"  28 от 31 декабря 1972 года я узнал, что 4 ноября при свидании с дочерю Ириной Якир впервые заявил, что
   он "изменил свое отношение к демократическому движению и к своей деятельности. Стало очевидным активное сотрудничество П.ЯКИРА со следствием. По заявлению ЯКИРА, предъявленные ему следствием материалы убедили его в тенденциозном характере и объективно вредном направлении "Хроники текущих событий", в наличии в ней фактических неточностей и даже прямых искажений. Он заявил также, что каждый следующий выпуск "Хроники" будет удлинять ему и КРАСИНУ срок заключения; с выходом "Хроники" последуют также новые аресты. Следователи подтвердили последнее заявление, указав, что
   арестованы будут не обязательно прямые участники выпусков.
   Как известно, свидания с подследственными, обвиняемыми по
   "политическим" статьям, разрешают крайне редко." ("ХТС", вып 28, 1972 г.)
  
  
   СУД НАД ПЕТРОМ ЯКИРОМ И ВИКТОРОМ КРАСИНЫМ (Хроника Текущих событий, вып. 30, 31 дек. 1973 г.)
  
   27 августа 73 г. в Москве в помещении Люблинского нарсуда
   начался судебный процесс по делу ЯКИРА и КРАСИНА, обвиненных в
   преступной антисоветской деятельности по ст. 70 ч. 1 УК РСФСР.
   Судья - зам. председателя Мосгорсуда МИРОНОВ. Прокурор -
   помощник Генерального прокурора Солонин. Защитники - ЮДОВИЧ и
   ШВЕЙСКИЙ.
   Процесс длился без перерыва почти неделю. В зал суда
   допускались представители различных государственных и
   общественных организаций по специальным билетам, причем
   контингент допущенных ежедневно обновлялся. В зал были
   допущены также родственники обвиняемых. Любой из свидетелей
   после допроса мог остаться в зале до конца процесса. Этим
   правом воспользовались 2-3 человека. Друзья и знакомые
   подсудимых в зал попасть не смогли. Дежурные в красных
   повязках говорили им, что свободных мест в зале нет. В конце
   концов от собравшихся на улице потребовали, чтобы они отошли
   от здания суда. Иностранных корреспондентов в зал также не
   пустили, но о ходе процесса их регулярно информировали.
   Дело ЯКИРА и КРАСИНА составило 150 томов. Есть основания
   полагать, что в начале следствия обвинение предъявлялось по
   ст.64. В период предварительного следствия было допрошено
   свыше 200 человек. Чтение обвинительного заключения заняло 4
   часа. ЯКИРУ и КРАСИНУ инкриминировалось: составление и
   подписание, хранение, размножение и распространение многих
   документов политического содержания, писем-протестов,
   листовок, а также "Хроники текущих событий"; передача этих
   документов на Запад через иностранных корреспондентов или
   иностранных туристов; получение и последующее хранение
   различных материалов НТС и другой изданной на Западе
   литературы, квалифицируемой обвинением как антисоветская;
   получение 4000 рублей от НТС через представителя итальянской
   организации "Эуропа Чивильта"; получение от иностранцев
   портативных магнитофонов для дальнейшего их использования "во
   враждебных целях"; заявления и интервью для иностранной прессы
   и телевидения.
   Оба подсудимых полностью признали свою вину и выразили
   раскаяние по поводу содеянного. Оба признали также свой умысел
   против советской власти.
   В суде было допрошено около 30 свидетелей, среди них
   многие - не москвичи. Был допрошен, в частности, психиатр
   СНЕЖНЕВСКИЙ, который среди прочего заявил, что за весь его
   50-летний опыт работы в психиатрических учреждениях не было ни
   единого случая помещения здорового человека в психиатрическую
   больницу.
   Судья МИРОНОВ во время допроса стремился, главным
   образом, к подтверждению и уточнению тех фактов, которые вошли
   в обвинительное заключение, от каких-либо оценок
   воздерживался, предоставляя это обвинителю.
   Прокурор СОЛОНИН в своей речи потребовал в качестве меры
   наказания 3 года лишения свободы и 3 года ссылки каждому из
   подсудимых.
   Адвокаты в своих выступлениях признали правильность
   квалификации действий своих подзащитных. Оба адвоката подробно
   рассказали о тех незаконных репрессиях, которым подверглись
   ЯКИР и КРАСИН в период культа личности, а также о тяжелом
   состоянии здоровья своих подзащитных. В заключение они просили
   суд ограничить наказание уже отбытым сроком.
   В коротком последнем слове ЯКИР просил о наказании, не
   связанном с лишением свободы. "Хочу умереть не за колючей
   проволокой", - сказал он. КРАСИН также просил о смягчении
   наказания.
   1 сентября был вынесен приговор - 3 года лишения свободы
   и 3 года ссылки каждому.
   После приговора подсудимым и их родственникам
   предоставили краткое свидание в зале суда. ЯКИР и КРАСИН
   просили передать адвокатам наряду с благодарностью свой отказ
   от их дальнейших услуг. Кассационную жалобу каждый писал сам.
  
   *****
  
   5 сентября в Доме журналистов в присутствии иностранных
   корреспондентов была проведена пресс-конференция с участием
   ЯКИРА и КРАСИНА. В отрывках она транслировалась телевидением в
   этот же день.
   Оба выразили раскаяние в своих преступных действиях,
   объективно способствовавших враждебной деятельности зарубежных
   антисоветских организаций. ЯКИР назвал клеветой сообщения о
   психиатрических репрессиях в Советском Союзе.
   Впоследствии пресс-конференция широко освещалась в
   прессе.
  
   *****
  
   28 сентября Верховный Суд РСФСР в кассационном заседании
   пересмотрел решение Мосгорсуда. Обвинение поддерживал прокурор
   ИЛЮХИН (по поручению РУДЕНКО). ИЛЮХИН признал решение суда
   правильным; он представил медицинское заключение о состоянии
   здоровья ЯКИРА и КРАСИНА. Главный вывод медиков сводился к
   тому, что дальнейшее содержание подсудимых под стражей может
   привести к тяжелым последствиям для их здоровья. На этом
   основании ИЛЮХИН просил сократить срок лишения свободы для
   ЯКИРА до 1 года 4 месяцев, для КРАСИНА до 1 года 1 месяца, что
   практически равнялось сроку уже отбытому обоими в Лефортовской
   тюрьме с момента ареста. Ссылку прокурор просил оставить.
   Верховный Суд РСФСР согласился с этим предложением.
  
   *****
  
   В середине октября КРАСИН отправлен отбывать ссылку в
   Калинин, ЯКИР - в Рязань.
  
   *****
  
  
   "Хроника" приводит список известных ей лиц, допрошенных в
   процессе следствия по делу ЯКИРА-КРАСИНА-БЕЛОГОРОДСКОЙ (этот
   список далеко не полон - всего было допрошено более 200
   человек):
  
   Л.АЛЕКСЕЕВА, Г.АЛТУНЯН (Харьков), А.АЛШУТОВ, В.АЛЬБРЕХТ,
   А.АМАЛЬРИК, З.АСАНОВА, Т.БАЕВА, В.БАЛАКИРЕВ, В.БАТШЕВ,
   В.БАХМИН, А.БОЛОНКИН, В.БУКОВСКИЙ, Н.БУКОВСКАЯ, Т.ВЕЛИКАНОВА,
   В.ВОЙНОВИЧ, А.ВОЛЬПИН, Г.ГАБАЙ, И.ГАБАЙ, Е.ГАЙДУКОВ
   (Хабаровск), Ю.ГЕНДЛЕР (Ленинград), С.ГЕНКИН, Л.И.ГИНЗБУРГ,
   Г.ГЛАДКОВА, С.ГЛУЗМАН (Киев), З.М.ГРИГОРЕНКО, В.ДЕЛОНЕ,
   М.ДЖЕМИЛЕВ, Т.ДИБЦЕВА (Сочи), В.ДРЕМЛЮГА, А.ДУБРОВ,
   Р.ДЖЕМИЛЕВ, Н.ЕМЕЛЬКИНА, о. С.ЖЕЛУДКОВ, Т.ЖИТНИКОВА (Киев),
   Л.ЗИМАН, Ю.ИВАНОВ, И.КАЛЫНЕЦ (Львов), А.КАПЛАН, И.КАПЛУН,
   Л.КАРДАСЕВИЧ, Ю.КАРЯКИН, Ю.КИМ, С.КОВАЛЕВ, В.КОЖАРИНОВ,
   Д.КОЗИЛО, С.КОЗИЛО, Е.КОСТЕРИНА, Н.КРАВЧЕНКО, Ю.КРАСИН,
   И.КРИСТИ, Е.КУШЕВ, Л.КУШЕВА, А.ЛАВУТ, А.Э.ЛЕВИТИН-КРАСНОВ,
   П.ЛИТВИНОВ, ЛИТИНСКИЙ (Ленинград), Ю.М.ЛОТМАН (Тарту),
   Г.МАКУДИНОВА, Ю.МАЛЬЦЕВ, Д.МАРКОВ (Обнинск), В.МИЛАШЕВИЧ,
   Б.МИХАЛЕВСКИЙ, Р.МУХАМЕДЬЯРОВ, Б.НАЙДОРФ (Новосибирск),
   А.НЕНАРОКОВ, Е.ОЛИЦКАЯ (Умань), Б.ОРЛОВ, С.ПАВЛЕНКОВА
   (Горький), О.ПАУЛЬСОН (Смела), Л.ПИНСКИЙ, Г.ПОДЪЯПОЛЬСКИЙ,
   В.ПОНОМАРЕВ (Харьков), В.РОКИТЯНСКИЙ, И.РУДАКОВ, В.САВЕНКОВА,
   Т.СВИРЕПОВА, В.СЕВРУК (Вильнюс), СЕМЕНДЯЕВ (Мелитополь),
   Л.СЕРЕДНЯК (Киев), В.СЛЕПАК, М.СМОЛЯНСКИЙ, Е.СМОРОДИНОВА,
   А.СНЕЖНЕВСКИЙ, В.СОКИРКО, Г.СОЛДАТОВ (Таллин), П.СТАРЧИК,
   Н.СТРОКАТАЯ (Одесса), Г.СУПЕРФИН, Л.ТЕРНОВСКИЙ, В.ТИМАЧЕВ,
   Л.ТКАЧЕНКО, В.УБОЖКО, УСТИНОВА, ФОРСЕЛЬ (Петрозаводск?),
   В.ХАУСТОВ, Т.ХОДОРОВИЧ, В.ЧАЛИДЗЕ, В.ЧЕРНОВОЛ (Львов),
   Н.Я.ШАТУНОВСКАЯ, Ю.ШИХАНОВИЧ, Б.ШРАГИН, Ю.ЮХНОВЕЦ,
   Г.ЯБЛОНСКИЙ, С.ЯКАС (Вильнюс), И.ЯКИР, А.ЯКОБСОН, В.ЯНУШЕВИЧ.
   [Обратите внимание, что все фамилии допрошенных сопровождаются инициалом имени (а некоторых, достойных, и даже буквой отчества). Лишь один отважный советский (или всё же американский?) разведчик Литинский остался безымянным!].
  
   *****
  
   ЗАЯВЛЕНИЕ
   ИНИЦИАТИВНОЙ ГРУППЫ ПО ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СССР
  
   На судебном процессе над П.ЯКИРОМ и В.КРАСИНЫМ, а
   также в публикациях советской прессы Инициативной группе
   по защите прав человека в СССР инсинуируется клевета на
   советский строй.
   Инициативная группа не разделяет позиции, занятой на
   суде бывшими ее участниками П.ЯКИРОМ и В.КРАСИНЫМ, и
   считает нужным заявить следующее:
   1. Во всех документах Инициативной группы мы
   сообщаем только факты. Мы убеждены в истинности своих
   сообщений.
   2. Инициативная группа никогда не пыталась
   дискриминировать социальный строй или правительство своей
   страны. Она выступала только против таких действий
   властей, которые считала бы недопустимыми при любом строе
   и при любом правительстве.
   3. Инициативная группа принципиально воздерживалась
   от каких-либо ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЫСТУПЛЕНИЙ. Она считала и
   считает основным своим долгом - защиту прав человека в
   своей стране.
   4. Мы продолжаем утверждать, что в нашей стране
   психиатрия в ряде случаев используется для расправы с
   неугодными властям людьми. Никакие утверждения академика
   АМН А.СНЕЖНЕВСКОГО и проф. Р.НАДЖАРОВА, покаяния П.ЯКИРА
   и В.КРАСИНА, обвинительные заключения и решения судов не
   могут, к сожалению, отменить чудовищную действительность.
   Мы обращаем внимание на то, что А.СНЕЖНЕВСКИЙ и
   Р.НАДЖАРОВ, публично отрицающие, что в СССР психиатрия
   используется для борьбы с инакомыслием, сами являются
   СОУЧАСТНИКАМИ этого преступления. Их подписи стоят под
   судебно-психиатрическими экспертизами людей, обвиняемых
   по идеологическим мотивам. И советский суд, используя эти
   экспертизы, выносит определения о направлении на
   принудительное лечение в психиатрические больницы...
   5. Мы констатируем, что П.ЯКИР и В.КРАСИН на
   следствии, суде и на пресс-конференции выступили с
   ложными заявлениями.
   Трагично, что эта ложь касается также судьбы и
   репутации всех политических заключенных в лагерях,
   тюрьмах и психиатрических больницах СССР.
   6. Мы подчеркиваем, что пресс-конференция с участием
   осужденных за "антисоветскую агитацию и пропаганду"
   является беспрецедентным фактом для нашей страны. Другие
   репрессированные даже за попытку передать на волю
   сведения об условия их содержания подвергаются жестоким
   наказаниям.
   7. Мы протестуем против таких методов воздействия,
   которые ломают человеческую личность, вынуждают
   оговаривать свои деяния, деяния своих товарищей, самих
   себя.
   Мы отмечаем недопустимые условия ведения следствия.
   Длительные сроки заключения в следственных изоляторах -
   тюрьмах, запрещение свиданий и переписки (за исключением
   тех случаев, когда это выгодно следствию), отсутствие
   права пользоваться услугами адвокатов - все это ставит
   подследственного в положение полной беззащитности от
   злоупотреблений следственных органов.
   8. Мы выражаем тревогу в связи с тем, что в нашей
   стране возобновились бурные кампании осуждения, когда
   осуждающие не стесняются признаться, что не читали того,
   чем возмущены. Мы выражаем тревогу тем более потому, что
   в этой кампании участвует наша интеллигенция - ученые,
   писатели, деятели искусства.
   Мы полагаем своим долгом заявить также, что
   достойная и мужественная позиция академика А.САХАРОВА и
   писателя А.СОЛЖЕНИЦЫНА вызывает у нас глубокое уважение.
   9. Инициативная группа надеется и впредь
   предпринимать индивидуальные и коллективные усилия,
   направленные на расширение общепризнанных свобод - таких,
   как свобода выражать и распространять мнения, или,
   например, свобода от недобросовестных судебных обвинений.
  
   Инициативная группа по защите прав человека в СССР:
  
   Т.Великанова, С.Ковалев, А.Левитин-Краснов,
   Г.Подъяпольский, Т.Ходорович.
  
   Сентябрь 1973г.
  
* * *

   В ноябре 1979 года мы улетели в Америку от ненавистной советской власти, боевого пролетариата, колхозного крестьянства и трудовой советской интеллигенции (или как там звучал их слоган, которым эта власть прикрывала своё срамное место). "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем, кто был никем, тот станет всем". Слава Богу, не сумели всё разрушить до основания.
   А до отлёта мне удалость присутствовать на суде над коллекционером картин непризнанных русских художников Георгием Николаевичем Михайловым. Мы с Миной неоднократно были на выставках картин в его квартире  142 в доме 43 по Шоссе Револьции. По его примеру Мина устроила несколько выставок в нашей квартире  80 на Институтском проспекте, дом 2. Конечно, среди многочисленной публики, интересующейся современным запрещённым искусством, были у нас и "исскусствоведы в штатском", которых нам удавалось распознавать. Мы сблизились с Жорой Михайловым, а впоследствии, после его посадки, и с его мамой, Ириной Фаддевной. У меня хранится большая переписка с ней из Амерички. На процесс Михайлова, начавшийся в сентябре, я проходил как "его дядя", а Мина, соответственно, как его "любимая тётя". Вместе с Юлей Вознесенской, много сидевшей известной правозащитницей, также ставшей "ближайшей родственницей" Михайлова, мы организовали запись всего процесса. На суде над Якиром и Красиным мне это не удалось сделать из-за Мининых происков, зато тут я отыгрался и блестяще провернул эту операцию. Часть записи была сделана на магнитофоне, который нахально приносила в зал суда "тётя" Мина в своей большой сумке (незаметно перевернуть кассету на другую сторону Мине обычно удавалось, а вот заменить её на новую - не всегда), часть по заметкам, которые скорописью делали мы с Юлей. Затем каждый вечер в нашей квартире мы с ней и с Миной по магнитофонным записям и по нашим заметкам составляли стенограмму этого "шемякина суда". Дважды или трижды судьиха замечала наши противоправные действия и угрожала вывести из зала, если мы не прекратим записывать. К счастию, в каждый момент она замечала только кого-то одного из нас, так что второй мог продолжать запись. Эта стенограмма суда над Георгием Михайловым есть у меня, и я её вот ужо опубликую - лучше поздно, чем никогда! По выходе из зала суда после произнесения гнусного пригивора (четыре года лагерей и уничтожение сотен конфискованных карти), я сцепился с судьихой, назвав её фашисткой. Она сильно обиделась на меня, так как по её словам, она, наоборт, воевала с фашизмом - участвовала в Великой Отечественной войне и брала Берлин.
   Всеми этими "художествами" мы занимались, когда уже подали заявление на эмиграцию. Конечно, мы рисковали, что поедем не на Запад, а на Восток. Тем более, что мне рассказали, что зам. директора НИИГА по геофизике, мой бывший подчинённый, Г.И. Гапоненко, накатал на меня в КГБ такую телегу, что я, мол, носитель такой сов.секретной информации, что окромя как в Магадан меня выпускать никуда нельзя. Но Боженька не фраер и правду видит (а Мина свято верит, что и Геннадий Васильевич Кислых тоже не фраер), потому что мы поставили рекорд по скорости получения "добра" от ОВИРа - при средней продолжительности оформления документов на выезд в "государство Израиль" из Ленинграда в 1979 году в 12 месяцев, мы получили "добро" только за 3.5 месяца! Были у нас интересные приключения с отправкой багажа и прохождением таможни, когда мне предложили распилить электрический лодочный мотор, заподозрив, что внутри него я прячу бриллианты (ну, вы ж понимаете - наше простое советское издевательство над врагами социалистической Родины). Я согласился пилить, но начальнику таможни пообещал устроить пресс-конференцию в Венском аэропорту с демонстрацией распиленного лодочного мотора. Обошлось без пиления. (Как я продавал этот мотор в Риме на барахолке "Американа" - это отдельная байка). Но суд над Михайловым, прохождене таможни и сочинение мной прекрасного стихотворения "Прощай, немытая Россия" в самолёте ТУ-104 при подлёте к Вене (Мина и тут наплевала мне в душу, сказав, что Лермонтов сочинил его задолго до меня) - это тоже другая докубайка. Равно как и другой документальный рассказ об открытии Миной русской картинной галлереи в Денвере. Устроив нелегальную выставку картин непризнанных русских художников в нашей квартире на Институтском, Мина неожиданно поняла, что именно это и есть её главное жизненное призвние. Закусив удила, плюнула на органическую химию и на искусственное изготовление коньяка - тему её несостоявшейся диссертации - и сразу же по прилёте в Америку в январе 1980 года устроила выставку картин в нашей временной квартирке в Нью Йоркском Бронксе. Об этом эпизоде вы сможете прочесть в рассказе о Мине Надежды Кожевниковой "Хранительница красоты" (http://www.lebed.com/2008/art5253.htm). Когда мы через два месяца переехали в Денвер - выставка тут же была открыта в нашей квартире. А через год Мина открыла Sloane Gallery of Art в даунтауне Денвера. Но не долго музыка играла. Русская владелица этого здания, прикинувшаяся нашей благодетельницей, захватила силой Минину галлерею. У меня есть все материалы суда над захватчицей - вот где будет докубаечка с фотографиями! А Минина галлерея в Денвере сейчас самая старая русская картинная галлерея в Америчке (см. http://www.artnet.com/gallery/991/sloane-gallery-of-art.html) и известна ценителям живописи во всём мире.
   До моей запланированной смерти в 2056 году (Иншалла!) ещё много времени, так что ждите новые документальные байки!