, а сегодня он один из претендентов на победу в проекте Первого канала. Накануне полуфинала мы встретились с ним и поговорили о том, как изменилась в последнее время его жизнь, о планах на будущее и о семье. 

Читайте такжеСамые драматичные поединки шоу «Голос»— Меня как талантливого чернобыльского ребенка каждый год на полтора-два месяца отправляли по программе обмена в одну итальянскую семью. До этого я никогда в жизни даже пиццы не ел. А там мы ездили в горы форель ловить, меня возили на хорошей машине в развлекательный парк Гардаленд, где можно было покататься на американских горках. Я увидел другой уровень жизни и понял, что хочу жить именно так. Помню, когда вернулся из Италии в Белоруссию после третьей и последней поездки, у меня случилась истерика: было страшно, что я никогда больше не смогу туда поехать. 

В Италии, когда я играл на пианино, пел своим тоненьким голоском, надо мной всегда подшучивали: мол, будешь выступать в «Ла Скала». Когда лет восемь назад моя итальянская семья приезжала в Белоруссию, мы встретились, и я исполнил им на итальянском языке арию. Им понравилось, и они сказали, что у меня все впереди. Но тогда я воспринял это как шутку. Однако сейчас, похоже, все идет к тому. А, собственно, почему бы и нет? Жизненная программа восьмилетнего парня реализуется. И я благодарю Бога за это. 

— Вы рассказывали, что мама отговаривала вас заниматься музыкой. Но вы все-таки настояли на своем? 

— Действительно, отговаривала. Но не потому, что не верила в меня, а по той причине, что хотела для меня лучшей жизни. Для каждой матери ее ребенок самый талантливый. Просто мама смотрела дальше. У нее перед глазами был пример моего брата, который окончил историко-филологический факультет и работал в деревне, в глуши. Она не желала для меня такой судьбы. 

Читайте такжеНациональные версии шоу «Голос»Я всегда был ярким, мечтал выступать на сцене. А что меня ждало после окончания музыкального колледжа? На два года я должен был поехать отрабатывать в деревню. И что дальше? Ну, в Минск поеду, там отучусь. К то­­му же в Белоруссии мало музыкальных вузов, а подготовка у меня была не на самом высоком уровне. Чтобы поступить на дирижерско-хоровое, мне не хватило одного балла, и я проходил только на платное. 

Мама считала, что это не мужская профессия. Конечно, ей наверняка больше хотелось, чтобы я стал, например, инженером. Тем более что у меня всегда было с математикой все в порядке и я мог бы легко поступить в вуз. Но я, такой твердолобый, уперся: «Мам, я пойду на дирижерско-хоровое». Там разрешалось после ус­­пешного окончания первого года перейти на бесплатное обучение, что я и сделал. И мама немного успокоилась. Но позже у меня новая идея появилась: хочу учиться в Москве! 

— И на этот раз мама поддержала? 

— Она сказала мне: «В Москве все куплено, и таких, как ты, там миллионы». Мои родители не верили, что их сын может вот так просто по­­е­хать в чужую страну, в чужой город и кому-то понравиться. Но мне улыбнулось счастье — меня заметили Тамара Ильинична Синявская и Розетта Яковлевна Немчинская и взяли на свой курс в ГИТИСе. 

Первое время было очень тяжело материально. Приходилось учиться с утра до вечера, и возможности подрабатывать не было. Потом стало легче. Я пошел петь в храм — там какие-то деньги платили. Стал подрабатывать то аниматором, то ведущим на свадьбах и корпоративах. Не скажу, что получал колоссальное удовольствие, но это был шанс заработать тот прожиточный минимум, который необходим в Москве. 

Читайте такжеШоу недели: «Голос 2»Была такая история: меня пригласили в качестве Деда Мороза в «Крокус Сити Холл» поздравить началь­­ство Центробанка. Пришел я в VIP-зону, раздал всем подарки и спел песню «В лесу родилась елочка…», а потом еще романс. Они говорят: «Какой-то у нас поющий Дед Мороз». И вот этот «поющий Дед Мороз» ровно через год стоял на главной сцене КЗ «Крокус Сити Холл», пел и поздравлял всех c Новым годом уже как артист Сергей Волчков. Благодаря тому образу в первый раз вышел на большую сцену и спел перед шеститысячной аудиторией. 

Я никогда не выступал в ресторанах. Мне всегда казалось, что ресторанное пение — это другая подача. Если бы я занялся им, то мне бы пришлось забыть об оперном искусстве, вся эта «ресторанщина» была бы слышна. 

— Теперь, когда вы участник шоу «Голос», наверное, жизнь круто изменилась? 

— Все так думают. Но на самом деле я по-прежнему езжу на метро, хожу в магазин. Только поклонников стало больше. Смотрят, улыбаются, иногда подходят, пишут в социальных сетях. Я стараюсь каждому ответить на сообщение. Меня, правда, жена ругает, что я ей мало времени уделяю из-за того, что в Интернете сижу. Но я же не могу не ответить, ведь мне пишут такие вещи, я бы сказал, целые поэмы! Разве я могу написать им просто «спасибо»? А затем скопировать это «спасибо» и разослать всем остальным? У меня было 750 сообщений после последнего эфира, и я на все 750 сообщений ответил! Пусть не обратился к каждому по имени, но написал лично. Всю субботу и воскресенье просидел из-за этого дома. 

— Вас называют одним из главных претендентов на победу в шоу «Голос» — в последнем туре у вас было больше всего процентов по результатам голосований. Вы рассчитываете на победу? 

— Мы предполагаем, а Бог располагает. Я всегда перед выходом на сцену читаю молитву «Отче наш». Говорю: «Боженька, вот как Тебе угодно, так оно пускай и будет». Если мне надо уйти, значит, там решили, дескать, достаточно тебе, хватит, иди занимайся своими делами. Конечно, все хотят победить, но если я не займу пер­­вого места, неужели сяду дома и поставлю крест на творчестве? 

— Вы верующий человек? 

Читайте такжеСергей Волчков: «У меня не было неудобных соперников на «Голосе», мне было все равно, с кем соревноваться»— Да. Я и с женой своей познако­­мился, когда пел в храме. И сейчас там пою, но гораздо реже — времени не хватает. Однажды во время литургии (в момент, когда мы не поем, перед причастием врата открываются, и первыми причащают детей) раздался детский смех. Я увидел ее волшебные, сверкающие глаза и в них прочел желание создать семью, о которой я тоже тогда мечтал. Это, может быть, звучит пафосно, но в тот момент я понял, что это мое. Со мной в жизни такое было впервые. В храме я не подошел — наглости не набрался. Догнал уже на улице и познакомился. Мы повенчались через три месяца после знакомства. Приехали как-то к батюшке, а он сказал: «Чего тянуть, если вас все устраивает и вы готовы к той жизни, о которой говорите». И через месяц повенчал нас. 

— Как жена отнеслась к вашему решению принять участие в шоу «Голос»? 

— Она меня поддержала. Ей действительно нравится то, чем я занимаюсь. Правда, дома, когда я пою, говорит: «Не кричи! Слишком громко!» Я шучу в ответ: «Ах, вот так ты любишь мое творчество!» Она смеется: «У тебя такой диапазон, что у меня перепонки сейчас лопнут». Я понимаю, что когда распеваюсь, звучит это очень громко. А поскольку мы живем в маленькой однокомнатной квартире, то возможности уйти в другую комнату и там попеть нет. 

— Наталья дает вам ка­­кие-то советы? 

— Говорит: «Слушай Александра Борисови­­ча». Я вообще пошел на проект «Голос», потому что хотел познакомиться с Градским. Это глыба. Ты можешь на двести процентов довериться ему, он тебе подскажет, и ты не сделаешь глупость, не оступишься. Нужно просто слушать, делать, как он советует, и все получится. Я на сегодняшний день не променяю Александра Борисовича ни на кого! 

— Существует ли конкуренция между участниками команды или между командами разных наставников? 

— Знаете, когда из проекта кто-то уходит и плачет, то это не слезы поражения, это слезы сожаления, что потерял ту атмосферу, которая существует на шоу «Голос». 150 участников, но к тебе не обратятся «эй, ты», а только по имени. Если в коридоре встречусь с Димой Биланом, он всегда скажет: «Привет, как дела? Хорошо выглядишь». Мы обменяемся какими-то любезностями. И это не лицемерие. Мы все — одна команда. Каждый знает, что лично он может сделать в этом проекте. Мы друг друга поддерживаем, делимся впечатлениями. Участники, которые выбыли из конкурса, приходят за нас поболеть. 

— Появились ли у вас друзья на проекте? 

— Я с Петей Елфимовым еще до «Голоса» дружил. Мы знакомы более десяти лет. Я учился у его мамы — Жанетты Геннадиевны Елфимовой. По иронии судьбы мы не знали, что вместе будем участвовать в проекте. 16 мая мы выступали на одной сцене на юбилее у его мамы в колледже Римского-Корсакова. А уже 8 августа на организационном собрании «Голоса» сижу, мне так одиноко, все друг с другом знакомы, потому что не первый раз в телевизионных проектах участвуют, а я никого не знаю, и тут вижу блондинистую голову — идет Петя! 

С Георгием Меликишвили мы познакомились до «слепых прослушиваний». Мы общались, шутили, я его со своей семьей познакомил. Он приходит болеть за меня на шоу. Всегда садится в первый ряд. У него такой взгляд выразительный — посмотришь и ощущаешь поддержку. Он может произнести слова по-русски неразборчиво, с акцентом, но ты понимаешь, что он хочет сказать. Удивительно, но люди, с которыми ты встретился только на проекте, в тысячу раз к тебе добрее и поддерживают гораздо сильнее, нежели те, кого ты знаешь дольше.